акция "щедрость"
►пойнтмен, феттел и что-то происходит! а эрик снова злодействует◄ 
 
 |
morgana pendragon, пипидастр
sebastian castellanos, пендельтюр
desmond miles, втулка
marceline abadeer, балясина
delsin rowe, пуцка
ruvik
prostcross |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » prostcross » альтернативное; » You Make Me Feel
You Make Me Feel
|
|
Аннотация:
Пламя поглощает и оставляет после себя только страх. Девочка стала убийцей и она может сейчас только бояться и играть в прятки с собой и этим миром. Сможет ли герой найти её помочь почувствовать что-то кроме страха...
[audio][object Window][/audio]
В просветах солнца, из плотно зашторенного окна, плясали пылинки, поднятые Делсином, когда он заправлял поправлял постельное белье. Бетти, все еще не оправившаяся полностью после инцидента, задремала в соседней комнате, и акомиш старался создавать максимум комфорта для пожилой женщины. Теперь домашние дела, которые лежали на ее плечах, перешли на ответственность юноши, как скажем, поддержание порядка. Получалось у него не очень. В первую очередь, потому что все его понимание о чистоте заключалось в запрете разводить насекомых в своей комнате, и в том, что и раньше он долго не засиживался дома, а за короткое время геройства и вовсе стал редким гостем. Он быстро привык всегда быть на ногах, в беге. Осознание, что его народ зависит от него, всегда толкал его, помогая не останавливаться, а сейчас следовало притормозить, из тех же соображений. Ему казалось это правильным поступком, хотя все условия были непривычными.
Управившись в верхних комнатах, он спустился, стараясь не громыхать на лестнице шагами. Визуально оценив залитую дневным светом прихожую, понял, что делать ему толком нечего. Напротив дивана работал телевизор, тихо шурша из динамиков голосом диктора. За прогнозом погоды шла традиционная рубрика спортивных новостей. Только потом по новой пускали уже показанные события, чтоб после перейти к экономическим данным. Делсин опустился на него, занимая полулежащее положение, ногу он закинул на спинку, подбивая подушку под голову. Экран замерцал. На полуслове о достижениях в хоккее, картинка сменилась дрожащими кадрами из неизвестного ему города. Присмотревшись, и название не дало ему дополнительного понимания, и он застыл на месте, смяв в ладони подушку. Так и не умостившись, он сполз на пол, чтоб лучше слышать, о чем говорят. Делсин все же сделал громче на одну единицу, почти носом упираясь в магнитящуюся поверхность экрана. Когда-то за такое сидение ему крепко доставалось, мол, зрение испортит, но сейчас этот рефлекс, привитый когда-то в детстве, отключился.
До самого вечера после просмотра новостей, он не включал телевиденье, переключив его еще тогда, как только эпизод закончился. Ему не хотелось, чтоб Бетти слышала об этом, он подсказывал ей, что лучше поискать новые серии ситкома, а там, на новостном, крутили лишь старые сводки. Быстро управившись с ужином, он оставил ее, под обещание, что она не возьмется за что-то непосильное для нее.
Кадры из городка, название как он не силился, не мог запомнить, да и название казалось сейчас не самой релевантной его частью, были уже недельной давности. Там нашли сожженных заживо детей. И все собранные улики указывали на кого-то, кто не был человеком, чтоб совершить это. С точки зрения морали, ясное дело, едва ли человек мог решиться на такое, но в репортаже четко повторяли слово «биотеррорист».
Делсин не знал, дойдет ли именно эта новость до Сиэтла, станет ли она решающей для создания новой волны паники. Все, что Делсин, Юджин и Эбигейл так старательно делали, сводилось к тому, что различия между проводниками и людьми не так уж и много. Что не должно быть ненависти. Порой трудно было оставаться гуманистом, когда сталкиваешься лицом к лицу со всеми проявлениями человечности.
Салмон Бэй заливал мягкий вечерний цвет, отдавало красным на кромке облаков, скорее всего к похолоданию. Делсин старался обратиться в слух, не пропустить ни одного закоулка без внимания. Патрулирующий с особым, личным, интересом. Он ненавязчиво интересовался делами тех, кого встречал, и так же хитро пытался выманить любую новость, которая казалась необычной для здешних мест. За исключением него самого, местной знаменитости, ничего любопытного не происходило.
Он связался с Эбигейл, она как никто иной должна быть в курсе событий Сиэтла, а после собирался и с Юджином, который был его информационными глазами. Но они пожимали плечами, хоть он и не видел их, представлял, как те недоуменно дергают плечом.
Что ж, день, проведенный взаперти, будет вознагражден долгой прогулкой.
Решил все же оставить все вводным постом. В следующем уже активно начнем знакомиться)
[AVA]http://s018.radikal.ru/i512/1501/b1/ee0de8b8e7fa.gif[/AVA]
Ей правда было очень жаль.
Силы уже давно давали знать о себе. Огонь начал рваться наружу год назад, а Лиз ничего не могла с этим сделать. Подпалины на одежде, закопченные следы по всему дому, это вызывало у родителей опасения. Они не доверяли дочери, но напрямую о каких-то странностях у пятнадцатилетнего подростка они не спрашивали. У пятнадцатилетних подростков, как известно, везде и всюду одни странности, а ещё скачущее настроение, способное изменяться до восьмидесяти раз в минуту. Возможно, Шерманы хотели застать Лиз, так сказать, с поличным, непосредственно в процессе перевоплощения в так называемую «биотеррористку», чтобы со спокойной душой сдать властям. Наверняка этого Элизабет не знала, но прекрасно понимала, что она должна сдерживаться столько, сколько может. Любой ценой.
Но разве она могла предположить, что всё это приобретёт такие чудовищные последствия?
Одеваясь в традициях старой-доброй готики и запудривая веки чёрной искрящейся пылью, Лиз вызывала у одноклассников смех и открытую неприязнь. Раньше она справлялась с этим, встречая все насмешки с гордо поднятой головой, мастерски парируя их цитатами из средневековой классики. Но с появлением этой адской червоточины в ней, девушка обнаружила, что рука об руку с ней идёт и гнев. Две бездонные шахты, в которых что-то бессонно рокочет и жаждет выбраться, особенно тогда, когда в спину сыплются оскорбления и прыскающие смешки в кулак. Элизабет их ненавидела. За выкинутый портфель из окна, за разбитые губы, за жвачку в волосах и надписях на шкафчике.
Пламя шептало, что они это заслужили.
Но Лиз не верила, она не убийца и не чудовище, про которых так любила читать в книгах. И вот, когда мир запредельного и сверхъестественного, наконец, выбрался за границы листа и протянул свои лапы к девочке, та с визгом шарахнулась, пытаясь отбиться. Но он уже скользнул аспидно-чёрной змеёй в глотку и плотно свернулся, шипя и готовясь к самому ответственному броску.
Лиз просто слушала музыку и не поняла, что за ней после школы увязалась хвостом компания любимых одноклассников. Как всегда отнятая сумка и смазанная слезами тушь, расчертившие на лице ломаные полосы, как трещины на фарфоровой маске. Она умоляла их, потому что знала, чем это может закончиться. Впервые за свои только-только стукнувшие шестнадцать лет она была готова встать на колени и умолять, чтобы её оставили. Если не ради душевного спокойствия девочки, то хотя бы ради своих драгоценных жизней. Они не понимали, конечно же, откуда им было знать, что они кидаются камнями в бомбу замедленного действия.
Запёкшаяся кровавая дорожка с середины лба красиво смотрится с этим смазанным макияжем.
Но сейчас Лиз было всё равно. Глаза всё ещё слепило чёрное пламя ужаса и тайного торжества справедливости. Она кричала и просила, чтобы те убегали, когда её руки сами собой воспламенились, когда лужайка доброго соседа обуглилась от безжалостного пламени, когда парни и девушки, окружившие Элизабет, начали один за другим сгорать изнутри. В ушах звенел ветер и взрывающие маленькую вселенную девочки-подростка вопли, а в носу всё ещё стоял запах горелой плоти.
Ей было очень жаль. И она побежала. Людям нет дела до её жалости, потому что факт оставался фактом: Элизабет Шерман – убийца.
Кажется, ударная волна от огненного взрыва снесла тому самому соседу черепичную крышу, выбила окна и перевернула его машину. Может, она убила больше, чем заметила. Но бесконечный бег сначала до черты города, потом по краю шоссе помогал вымотаться, чтобы упасть без сил в подворотне и уснуть на холодном асфальте, укрывшись темнотой.
Лиз удалось умыться, привести себя в порядок, она даже смогла умыкнуть у незадачливой хозяйки кошелёк и купить себе немного поесть. Но, невзирая на то, что Лиз очень давно не ела, кусок всё равно не лез в горло.
Убийца-убийца-убийца.
Как считалка-дразнилка звучала вереница одного и того же слова в голове. Лиз зажала свои уши и заплакала, всхлипывая и понимая, что ей некуда бежать. Вспышки бывали уже несколько раз, по разным городам находили опалённых покалеченных людей и пережаренные, как зефир на огне, трупы. Девчонка умудрилась спалить во сне магазин, что был рядом, а ведь ей всего-навсего приснился кошмар. Теперь Элизабет не могла уснуть. Она сидела на лавке, на некогда действующей автобусной остановке у окраины нового, невесть Бог какого города, и бездумно глядела перед собой, стараясь не прокручивать в голове события прошедшей недели.
Они сами лезли в голову, огонь наполнил вены и струился через поры, а Лиз пыталась потушить его своими слезами. Ну вот, опять…
- Только не снова… - на ладонях заплясали синие языки, почти что красивые, если бы не уродливо-смертоносные. Элизабет сжала их в кулаки и надрывно заскулила и скрючилась как в приступе боли в животе. Но боль, казалось, была повсюду.
- Я хочу умереть… - на первый взгляд броское заявление шестнадцатилетней девочки было насквозь прошито неподдельным ужасом и мольбой о помощи. Только никто её не слышал.
Сиэтл переменился после того, как они разгромили основную базу, выпустив многих на свободу. Нет, мир не перевернулся с ног на голову. Он давно сошел с ума, в упертой уверенности, что «конец близок».
Первое, на что он обратил внимание, патрули, состоящие из нескольких хорошо вооруженных силовиков. Д.Е.З. де факто, являлся самостоятельным подразделением, и сейчас если кто и занимался вопросами людей с особым геном, то обычные подразделения. Едва ли за месяц хоть кто-то задумался о правах проводников и внесение поправок в существующие законы. Вступать в конфронтацию с силовиками не входило в его планы, а так как его лицо засветилось, и шла определенная слава, действовать необходимо было скрытно. Прижимаясь к стенкам магазинчиков, он высматривал вентиляционные решетки, чтоб быстро переместиться на крыши, откуда обзор был куда лучше.
Чем выше взбираешься, тем сильнее закладывает уши, умножив это на скорость, с которой он перемещался, пейзажи иногда смазывались в большое пятно из красок, звуков и запахов. Полотно Поллока, если хотите.
Услышав вскрики где-то с пересечения двух улиц, он притормозил. Почти окраина города, где кража сумочки не большое событие, но эти возгласы не были возмущенными или удивленными, в них ясно звенел животный ужас. Может, оно? Делсин спустился вниз тем же способом, что и взбирался, и стараясь слиться с толпой зевак, которые были заинтересованы не меньше чем он, продвигался к остановке. Чем ближе они приближались, тем громче казались причитания. В первое мгновение Делсин не мог взять в толк, из-за чего весь шум. С любопытством выглядывая из-за спины седовласого мужчины, Делсин просочился ближе к эпицентру, и понемногу начал понимать, что тут происходит. Не выдержав, толкает кого-то особо сильно, тут же извиняясь, чтоб выйти вперед и подойти поближе.
– Эй, расходимся, тут не на что смотреть.
Кто-то, у кого дела были и поважнее, верит ему на слово и уходит, но большинство продолжает таращиться. Он и сам краем глаза поглядывает на огонь, который мерцает на кончиках пальцев девочки. Над толпой повисла мрачная пауза, а воздух, казалось, электризуется от напряжения. Нужна лишь искра, чтоб все здесь рвануло, одна вспышка ее рук.
– Ребят, я серьезно.
Он не хочет, чтоб кому-то причинили вред. Ни людям, ни ей. Делсин не знает, откуда она, может всю жизнь жила где-то по соседству, а сейчас, когда способность проявилась, не знает куда податься. Он присаживается перед ней, чтоб заглянуть ей в лицо, и улыбается.
– Привет, я могу помочь тебе?
[NIC]Elizabeth Sherman[/NIC][AVA]http://s015.radikal.ru/i330/1502/fa/5609345e71f9.gif[/AVA]
Люди всегда были похожи на крыс, правда, сейчас они вели себя как антипод этих созданий, переносящих заразу на лапах и шерсти. Никто не собирался так просто уходить или бежать, никто даже не подозревал, чем это может для них закончиться без возможности на переигрывание. Крысы не бежали, они с упоением пялились на то, как корабль поглощает тьма катастрофы. Кто-то даже закричал, и пламя вспыхнуло, как от резкого притока кислорода, хоть и топливом сейчас для его прожорливой натуры был страх Элизабет.
- Уйдите! – взмолилась девочка, подтягивая ноги к коленям и обхватывая их руками, невзирая на то, что огонь тут же полакомился капроновыми колготками, и без того там и тут подхвачены подпалинами. Со стороны смотрелось это как акт смелости в подростковой моде, и мало кто понимал, откуда взялись обожжённые разводы, похожие на откусанные провалы на каком-то плоде. Лиз держала огонь изо всех сил, даже набралась смелости, чтобы выставить ладони перед собой и попытаться своей волей уменьшить его, как это девчонке удавалось и раньше. Старания принесли плоды, и теперь язычки пламени плясали лишь на кончиках пальцев, ладони стали напоминать собой две маленькие газовые конфорки. Но на большее девочка была не способна, она отчаянно всхлипнула, понимая, что долго она так не продержится. А люди всё смотрели, разинув рты, кто бы из них знал, что их ожидает, если они простоят так ещё какое-то время, послушно выжидая, когда концентрация зверюшки для веселья подойдёт к концу. Элизабет зажмурилась, по щекам прошлись градины горьких бессильных слёз. Кровь в ушах шумела, сливаясь с шипящим науськиванием огня, и только спустя долгие мгновения где-то далеко, сквозь этот белый шум болезненного кошмара Лиз слышит чей-то голос.
– Привет, я могу помочь тебе?
Девочка распахивает зарёванные глаза и смотрит на парня перед собой. Он разительно отличался от остальных, он даже не выглядел как представитель этого стада, вышедший, подобно главарю, чтобы спасти свой народ от гнёта ужасного дракона. Этот человек был не с ними, возможно, даже именно он разогнал некоторых зевак, и сборище стало меньше приблизительно в два раза.
- Привет… - робко ответила Лиз, сжав руки в кулаки, погребая в сложенных пальцах огонь, но тот живуче просочился сквозь фаланги, подобно водному потоку, изворотливо огибающему камни на своём пути.
- Я… Я не знаю… Оно рвётся и я не могу ничего с ним сделать… Оно уже год со мной… Убери его, пожалуйста… - казалось бы притихшая истерика снова начала набирать обороты, когда на горизонте появился тот, на чьей шее можно было повиснуть и забыться, стукнувшись лбом о грудь. Но Лиз только зажалась ещё сильнее, боясь причинить вред тому, кто оказался к ней так добр и не побоялся подойти.
- Я не хотела никого убивать… - убитый шёпот просочился сквозь зубы, и Лиз виновато поглядела на парня, словно именно он должен был прямо сейчас за эту исповедь и искреннее покаяние отпустить ей все грехи.
Отредактировано John Smith (11.02.15 17:48:31)
Будучи проводником, у него был небольшой опыт общения с другими проводниками. С одними Роу наладил крепкие отношения, с другими, предпочел не видеться впредь. В любом случае, всегда стоял вопрос поставить себя на чужое место, войти в положение, если он хотел быть тем, кем выбрал быть.
Делсин не был хорош в психологической поддержке. Сейчас он старался вспомнить все жесты, которые могли бы успокоить человека, который находится на грани срыва. Никогда не винить. Потому что, он сам поставил в смертельное положение резервацию, когда не смог контролировать дым. Никогда не давить и не давать ложных надежд.
– Эй, смотри, ты можешь попробовать его усмирить? Подумать об этом, вдохнуть и…
Делсин показывает ей свои ладони, которые начинают заниматься дымчатым маревом, он сжимает их в кулаки, забирая из воздуха рваные частички пепла, что мажутся черным на кончиках пальцев. Повторяет фокус еще раз, надеясь увидеть отклик в ее глазах. Это непросто, особенно когда ты испуган и тебя терзает прошлое. Он игнорирует перешептывания, но замечает, что от них начинают отходить, круг постепенно размыкается. Роу поднимается, окидывает взглядом оставшихся любопытствующих. Потом вновь смотрит на девушку.
– Получается? Меня зовут Делсин.
Акомиш садится рядом, опускает руку на ее плечо, но старается не касаться кожи, чтоб случайно не триггернуть свою особую фишку. Сжимает легко, приободряющее. Когда его брат обещал, что они сделают так, чтоб все было как прежде, едва ли знал, что единственный способ все «исправить» – научиться мириться и справляться со своей способностью. С ним был Реджи, в моменты, когда его грудную клетку распирало, и он едва мог оставаться на месте, распадаясь на частицы. С ним была Бетти, которая не отвернулась от него. Каждый сыграл свою роль, даже Хэнк.
– Нам нужно уйти отсюда. Давай я угощу тебя чем-то, и мы поймем, что нам нужно делать?
Он хорошо расслышал слово «убийство», и постепенно начал понимать, что все принимает куда более серьезные обороты. Если кто-то сказал, что в радиусе ста метров есть биотеррористы, пора вводить новую терминологию, ареста им не избежать в любом случае. Сейчас Делсин отвечал не только за себя, но и за новую знакомую.
[AVA]http://s015.radikal.ru/i330/1502/fa/5609345e71f9.gif[/AVA]Лиз не знала, что именно пытался сделать этот парень, но все его манипуляции выглядели ненормальными в той же степени, в какой было ненормально самовоспламенение девочки-подростка. Наверное, отсутствие физической боли компенсировалось с лихвой болью психологической, фантомной, пока такой же прозрачной, как и огонь на кончиках пальцев Элизабет. Незнакомец, как забавное отражение на невымытом зеркале, уверенно управлялся со своей способностью, с ловкостью фокусника перебирая пальцами, с которых слетала чёрная пыль, напоминающая своим хаотическим движением разрушающиеся хлопья копоти. Сквозь пелену слёз, которая мешала ясно разглядеть лицо парня, Лиз видела лишь светлый правильный силуэт лица и задорный росчерк расплывающейся акварели, показывающую пантомиму на улыбку. Но пантомиму такую, которой хотелось верить, чтобы она могла отразиться на сетчатке глаза и прилипнуть к мозгу, да и всплывать каждый раз, когда пляшущие неровными пьяными тельцами всполохи огня снова начнут свою дискотеку на слишком бледной коже. Словно вторя негромким словам молодого человека, Лиз шумно выдохнула и моргнула, не отводя взгляда от так и не оформившихся очертаний лица. Она не смотрела на пламя, не обращала внимания на него, забыла о нём так, как забывают о том, кто присутствует с тобой рядом и всегда. Как о коте или об очках. И пусть кот был царапучим, а очки тебе совсем не шли и не нравились окружающим, это словно стало частью тебя, про которую ты постепенно, со временем… Забыл.
- Я Лиз, - моргнула, ещё раз, ещё, слезы беспрепятственно побежали по расслабившимся белёсым щекам, а огонь умер во внезапно наступившем для него забвении. Девчонка расслабилась, едва не обмякнув настолько, чтобы позволить себе завалиться на плечо нового знакомого по имени Делсин. Но слова о том, что им нужно уходить, отрезвили, брызнули в лицо освежающими каплями воды, а Элизабет лишь кивнула, поднимаясь на ноги и обводя взглядом толпу зевак.
- Теперь они думают, что я урод.
Грубое слово, но ёмкое, да и чего греха таить, куда более правдивое, нежели это пресловутое, звучащее из всех средств массовой информации «биотеррорист». Просто ещё один выродившийся орган матери-природы. Её недоношенным детям со сбоем приходится скрываться от нормальных старших братьев, сбиваться в стаи, словно прокажённым, которые уже не боятся заразиться друг от друга, потому как хуже, кажется, некуда. Они и так на дне жизни, отвергнутые, заброшенные камнями, вынужденные перебиваться с хлеба на воду и лишать себя Божьего света, прячась от посторонних глаз в тёмных углах этого мира. Всегда проще задавить, чем начать лечить. Всегда проще отрубить голову, вместо того, чтобы понять, что же в ней происходит.
Вот только шестнадцатилетняя девочка не была готова к таким реалиям жизни. Ей по-прежнему было страшно, и теперь объектом её страха были люди, одним своим присутствием рядом с Лиз подвергающие себя смертельной опасности. И, в первую очередь, Делсина, который оказался к ней слишком добр, если не сказать, непозволительно, для его же собственного блага.
- Я даже не знаю, в каком я городе, если честно… И куда тут можно идти… Уведи меня отсюда, пожалуйста, поскорее, пока опять не началось… - нервозность движений снова начала закреплять своё господство, сковывая мышцы, превращая их в стальные натянутые негнущиеся канаты. Лиз вверяла свою уже никому не нужную жизнь в руки этого парня, полностью полагаясь на него и его знания. Всё равно она уже была на самом дне. Глубже, казалось, уже и некуда.
Отредактировано Elizabeth Sherman (20.02.15 20:12:01)
– Ты не одна, – Делсин поднимается со скамьи.
Роу соврет, если скажет, что никогда не сталкивался с нетерпимостью раньше, когда о способностях никто и не заговаривал. Соврет, если скажет, что никогда не дрался из-за узколобых стереотипов, которые ему швыряли в лицо, стоило кому-то узнать, что он относится к коренным. Очень трудно перебороть свой гнев, найти способ не слушать непрошеное мнение. Бороться с разумом толпы.
Очень трудно превратить все это в обычную прогулку. В легких сгустками сбивается воздух, должно быть, будет дождь. Акомиш похлопывает по нагрудным карманам жилетки, проверяет, не забыл ли он деньги. Проезжающие машины разгоняют волны жара, который обкатывает их, а люди, идущие им навстречу, пытаются сделать из газет и платков веера. Они ушли от остановки, но Делсин не спешил вести Лиз в сердце города, шел по направлению к ближайшей забегаловке, в которой подавали сносную еду. Он отвечает на ее вопрос:
– Сиэтл, родина гранжа и культа кофе. – Проводник придерживает при себе мысль, что столько лет жил рядом, и только недавно смог увидеть Спейс Нидл. Делсин косится на новую знакомую, отводит взгляд. – Даже не буду спрашивать, насколько тяжелым был путь сюда.
Карамельная вывеска с выцветшими буквами, «Molly’s place», выведено на окне-витрине. Дверной колокольчик оповещает о вошедших Делсине и Лиз. Людей очень мало, в это время многие спешат домой, там их ждет более сносный ужин. Из тех, кто есть, парочка в углу, мужчина у стойки, обращает внимание лишь молодая официантка. Не спешит, ждет, пока они займут столик, и приносит меню. Делсин улыбается:
– Могли бы вы принести нам, что-нибудь выпить? Лимонад, газировку, – он вопросительно кивает Лиз, чтоб она сделала выбор.
Девушка уходит, а Делсин выхватывает из салфетницы прямоугольный клочок бумаги, самый обычный, белый, пытается сложить из него что-то. Не знает, с чего начать.
– Ты ведь смотрела эти передачи по ящику, о биотеррористах, о новом уровне опасности, который грозит всем. Пропаганда Д.Е.З. направленная на создание ненависти и паники.
Нельзя пропихивать в глотку свои взгляды, как это делала Брук, как бы она не оправдывала свои действия, результат был один: искусственная классификация людей, с последующим преследованием «опасных» элементов.
– Мы не монстры, Лиз. И не грязь, которую нужно стирать с подошвы ботинок тех, кому это не нравится, – он осекается, когда девушка в фирменном фартучке «у Молли» приближается к столику.
Официантка приносит воду, спрашивает, готовы ли они сделать заказ. Он уверенно заказывает себе фри, ждет, пока скажет Лиз. За окном стало пасмурно, асфальт начал темнеть от мороси, которая через минуту превратилась уже в полноценный дождь. В закусочную стали заходить те, кто не готов был промочить голову. Делсин отвлекается, витая в мыслях. Им нужна помощь, а не камера 4 на 4. Они избавились от чудовища, но ничего не изменилось в королевстве. Чудовище было лишь симптомом болезни, и Делсин не знает, сколько пройдет времени, прежде чем утихнет нагнетенное отношение к проводникам. Сколько ему придется проделать работы, чтоб сделать хоть что-то действенное.
Делсин продолжает:
– Я поздно раскрыл свой дар и мне помогали его понять и помириться с ним. У меня есть друзья, которые тоже проводники, я познакомлю тебя с ними, если захочешь.
Акомиш знает, что сейчас не лучшее время будоражить дурные воспоминания или провоцировать их, поделившись своим горьким опытом, как он едва не поставил под угрозу жизни десятков. Не станет и говорить за кого-либо из его друзей, что те тоже не святые, но в конечном итоге сделали выбор, в лучшую, как им кажется, сторону.
– Я хочу помочь тебе.
Вы здесь » prostcross » альтернативное; » You Make Me Feel
