Именно так мог выглядеть идеальный город механистов: обезличенные дороги, закатанные в серый камень, обезличенные здания, собранные из кирпича, стекла и металла, вытесненные в закутки и подчиненные общему порядку деревья, как символ победы над язычниками... И механизмы, механизмы повсюду - на дорогах и в домах, на крышах и в кронах деревьев, на стенах, земле, воде, в небе... Сам по себе местный город напоминал огромный механизм, в котором заместо шестеренок и пара были люди, четко упорядоченными потоками поддерживающие его работу. Двухфазный трехтактовый механизм, каменным пятном расползающийся по равнине, живое торжество прогресса над природой.
А люди везде одинаковы - любопытные, охочие до сплетен, при этом страшно боящиеся, что кто-то узнает их маленькие тайны, прячущие ценности от близких под подушкой и за книжными полками, суетливые... и совершенно, абсолютно лишенные здесь какой-либо наблюдательности. Обычно от глаз горожан таиться приходилось едва ли не в пример тщательнее, чем от стражи, ведь первым не застилало глаза чувство собственной важности и блеск форменных доспехов. Спасение простолюдина в его внимательности, умении быстро бегать и громко кричать. А здесь, даже будешь резать кого за углом - не пойдут проверять, что за крики. Зато рассеянная и неуклюжая стража (здесь ее называли "полицейские", но суть та же), теряющая преследуемого из виду после второго поворота, вызывала что-то вроде умиленной ностальгии. Есть вещи, остающиеся неизменными во всех мирах, это радует.
Испытав один за другим несколько культурных потрясений (бумага! простая резаная бумага ценится едва ли не выше старого доброго золота!), Гаррет постепенно осваивался в этом мире торжества прогресса и техники. Что-то было ему знакомо, чему-то пришлось учиться (смешно сказать, переходить дорогу), но день за днем он все увереннее вставал на ноги, оглядываясь по сторонам и присматривая себе жизненную нишу в местном сообществе. С воровством тоже не все было гладко: поначалу приходилось довольствоваться тем, что позаимствовал из чужих кошельков в вечерней толчее на перекрестках, но жизнь карманника... для гордости мастера-вора это было все равно, что пинок по достоинству. Так что очень быстро Гаррет вернулся к старому занятию, устраивая себе экскурсии по различным домам, защищенным и не очень. И подарок хаммеритов стал для него неожиданным подспорьем в этом деле, не только подсказывая ловушки, но и помогая их обезвреживать.
На его нынешний объект интереса вора тоже навел именно глаз. Когда внешне ничем не примечательное здание полыхает системами защиты что подожженный соломенный стог, заставляет задуматься со вполне определенными целями. Опыт подсказывал: чем сильнее защита, тем ценнее то, что скрыто внутри. И пусть для самого Гаррета оно может не иметь ровным счетом никакой ценности, ему будет достаточно просто зайти и посмотреть.
Гаррет и зашел - в своем репертуаре, через окно. Дверей мастер-вор не признавал категорически.
Время оказалось подобрано удачно: внутри не было никого, кроме нескольких дремлющих охранников в караулке. Ради такого дела Гаррет пожертвовал им одну из своих дымовых стрел, отправив людей в страну Морфея на несколько часов. Ему хватит.
Слабые вспышки голубоватого света уверенно вели его вперед, мимо местной системы наблюдения (жаль, что подключаться к ней не получалось, как у механистов), мимо ловушек и пустых комнат. Любовь местного населения к бумаге просто превосходила все возможные пределы, как и стремление возиться с ней дни напролет. Может, когда-то в прошлом здесь возник свой культ, культ бумажников, которые захватили власть и насадили свои догматы? В книгах об истории этого мира ничего такого, вроде бы, не было, но историю, как известно, пишут победители. Вполне могли и приврать.
Так-так-так, а вот это уже интересно...
Кажется, Гаррету все-таки удалось набрести на настоящее сокровище. Педантично развешанное по стенам оружейного склада снаряжение будило в бывшем ученике Хранителей нервно роняющего слюну инженера. Что-то он даже мог попробовать взять на вооружение - например, вот эту пародию на маленький ручной арбалет, замаскированную под... что? А, Трикстер его разберет, что это за ерунда. Пародия пародией, и дальность выстрела у нее, конечно, никакая, зато компактность вполне позволит использовать в качестве последнего аргумента. И легкая, хотя укреплена металлическими частями. Какой сплав они использовали?
Увлекшись, Гаррет совершил непростительную для мастера ошибку - застыл, как дурак, на открытом месте, открытый всем ветрам. Пожалуй, арбалетный болт в задницу как раз стал бы хорошим наказанием для такого растяпы, каким он себя выставил, но заставший его мужчина с чего-то решил начать говорить, выдернув вора из мыслей:
- В-вообще-то, мистер, это частная территория,- раздалось за спиной. Гаррет вздрогнул и обернулся, застывая при виде смотрящего на него дула пистолета.– И если вы не изволите убраться отсюда, я буду вынужден вызвать охрану.
Находящийся по другую сторону дула мужчина не выглядел угрожающим. Скорее, напуганным. Словно заставшая вора над своей шкатулкой с украшениями вдова, поудобнее перехватывающая тяжелый подсвечник.
От аналогии губы под маской дернулись в слабой ухмылке. Уж на кого-кого, а вдову этот парень напоминал мало.
- Хорошо,- покладисто согласился вор, опуская плечи и словно бы в опасении делая небольшой шажок назад. Левую руку все еще приятно оттягивала тяжесть подобранного лже-арбалета. Он, разумеется, не был заряжен, но можно ведь поступить и по-другому?..- Лови!
Запущенный в голову противнику арбалет полетел сверху, Гаррет присел и метнулся вперед снизу, где-то в глубине души надеясь, что сейчас не получит себе еще одну дырку в неположенном месте. Сбил мужчину с ног, наваливаясь сверху, с глухим ударом падая на пол. Одна рука в кожаной перчатке плотно зажала владельцу оружия рот, болезненно впиваясь пальцами в челюсть; другая сжала запястье, выкручивая руку с пистолетом. Сейчас бы достать верный блэкджек и вырубить несвоевременного визитера, но третьей руки у Гаррета никогда не было, а ногой такие фокусы проворачивать он не умел. Жалость какая. Придется действовать длинным путем и надеяться, что этот парень не окажется какой-нибудь дриадой, способной оторвать ему что-то жизненно важное, вроде второго глаза.
- Предлагаю договориться,- сказал он, глядя в свое отражение в очках мужчины.- Ты не будешь орать, а я не буду причинять тебе боль. Идет?