- Еда закончилась, - сообщает Суйгетсу, натягивая на плечи ветровку – август в этом году выдался на удивление холодным, будто подстраиваясь под происходящее в столице. – Я схожу в магазин.

- Будь осторожен, - словно мантру, повторяет Орихимэ, целуя парня в щеку. Быть осторожным – тяжелое задание в эти дни, когда ночью так близко слышишь выстрелы и крики, когда днем из окна второго этажа видишь, как на носилках люди в белом несут труп, накрытый белой простыней, на которой кроваво-красной краской был выведен номер, когда на ментальном каком-то уровне чувствуешь, как Смерть стучится в дверь их маленькой, аскетичной квартирки. Орихимэ надеется на то, что эти два слова подкрепленные поцелуем будут его талисманом удачи. – Мы ждем тебя.

Мы – это сама Орихимэ и их годовалый сын Хикару. Которого Орихимэ все никак не могла полюбить. Ведь это именно из-за ребенка, этого маленького паразита в ее животе, они не смогли сбежать из Токио. Это из-за него они сейчас жили в постоянном страхе, из-за него прислушивались к каждому шороху за дверью.
Потому что на четвертом месяце беременности начались осложнения, Орихимэ было тяжело ходить, она заставляла себя есть и только лежала на полу, раскинувшись в позе морской звезды. Она ненавидела не только этого ребенка, который и сам боролся за жизнь, как все люди в Токио, она ненавидела всех детей, как отдельный вид и вот, получила сполна на кармическом уровне.

Конечно, не стоит забывать то, как она бегала по университету, выполняя задание Кабуто – взрастить хаос, подорвать деятельность старшего поколения тем, что пострадают их дети, морально уничтожить верхушку других влиятельных организаций. Здание, которое в обычные дни казалось таким маленьким и компактным, внезапно превратилось в Хогвартс в натуральную величину, с секретными ходами, дополнительными коридорами и движущимися лестницами. И тогда Орихимэ стало страшно во второй раз за всю ее сознательную жизнь – когда закончились патроны в пистолете и дополнительные, которые лежали во внутреннем кармане ее стилизованной под ветровку рубашке, когда пролетающая шальная пуля слегка задела лоб, распоров кожу, когда она забилась в угол под уже развороченной лестницей, пытаясь не шевелиться и сойти за трупов, лежащих возле ее ног; половину из них сама Орихимэ и убила.
 
Ее не должно было там быть, но Кабуто вызвал ее к себе лично, сначала отдавая приказ напрямую, а после, когда Орихимэ отказалась, ссылаясь на проблемы со здоровьем, этот скользкий змей лишь ухмыльнулся и кивнул, позволяя уйти «поправлять свое здоровье», но тонко намекая, что стоит ей сделать шаг за порог, все еще такой непокорной и отказавшейся от миссии, как его личный киллер убьет Суйгетсу. Убьет единственного человека, который был ей дорог и в одночасье стал смыслом ее жизни. Орихимэ цеплялась за него, спасала его заблудшую, потерявшую память душу и одновременно спасала себя. Если не станет Суйгетсу, что станет с Орихимэ? Поэтому она покорно вернулась к столу, снизошла до того, что назвала Кабуто «самой» и протянула ладонь, в которую он вложил пистолет.

Она убивала и ломала жизни своим одногруппникам, улыбчивой девочке, с которой она вместе обедала несколько раз в кафетерии, яркому неформалу с огненно-рыжими прядями в розовой шевелюре, с которым вместе посещала театральный кружок, папиному сынку, который появлялся на практиках только в самом начале и выводил ее из себя просто неимоверно. Она убивала и ломала жизни чьих-то детей, когда у нее самой под сердцем был ребенок.

Жизнь отомстила, проклятия матерей, которые надели черные одежды, настигли ее и вот, в тот день, когда они с Суйгетсу решили убежать из столицы, которую охватил огонь маленького Апокалипсиса, когда уже все было подготовлено, и у них был только один шанс, она не смогла подняться с постели. Ей было плохо, словно наизнанку выворачивало, словно выдергивали каждую косточку, рвали кожу маленькими кусочками. Она пыталась. Ради Суйгетсу, ради ненавистного с тех пор ребенка, которого Суйгетсу наконец-то признал своим, без этого странного, немного отстраненного взгляда. Но она теряла сознание, стоило ей сделать несколько шагов, а Суйгетсу не смог бы незаметно донести ее, да еще и вещи, до спасительного места встречи. Они упустили свою возможность спастись и жить где-то, возможно даже на другом острове, в относительном спокойствии.

Она ненавидела его. Ненавидела то, как он растягивал кожу, как деформировал ее органы, чтобы с каждым новым днем занимать внутри нее больше места, ненавидела то, что из-за плохого самочувствия она не могла позаботиться о себе и, в случае чего, спасти себя. Она ненавидела его первый крик, то, как он жадно присосался к груди, в которой не было молока – ее тело вообще не было приспособлено для вынашивания и рождения ребенка. Ненавидела то, как он цеплялся за жизнь, удовлетворялся не материнским молоком, а смесями, качество которых было далеко от идеального, в таких-то условиях, ненавидела то, как он просыпался каждое утро, вместо того, чтобы просто умереть. Но к ребенку внезапно проникнулся отцовскими чувствами Суйгетсу и Орихимэ постепенно смирилась.
Она любила Суйгетсу, действительно любила, отдаваясь ему каждой клеточкой своей надорванной, обожжённой души. Орихимэ никогда никого не любила до этого, поэтому с лихвой окупала все сейчас, словно падая с большой высоты, чтобы сразу пойти на дно и больше никогда не подниматься. Поэтому со временем она научилась любить и ребенка, хотя бы потому, что его любит Суйгетсу. Свою маленькую копию, которая унаследовала от матери ничего, не смотря на доминирующий темный ген волос.

- Я скоро вернусь, - клятвенно обещает он, проводит ладонью по щеке Орихимэ, заправляя за ухо выбившуюся из «прически» - тугого узелка на голове – прядь волос. Что-то щелкает внутри Орихимэ, ей хочется повиснуть на его руке, упасть в ноги, стать его якорем и не отпускать никуда, потому что внезапно стало так так страшно. Но вместо этого Орихимэ только улыбается, кивает и закрывает за Суйгетсу дверь. У них действительно заканчивается еда (осталось только несколько порций детского питания) и если они еще могли поголодать несколько дней, то ребенок – нет. Ничего плохого не случиться, сейчас день, а магазин всего в нескольких кварталах отсюда. Суйгетсу вернется максимум через час. Он должен. Он не может оставить ее одну.

Но Суйгетсу не возвращается ни через час, ни через пару, ни ближе к ночи, ни в самую ночь. Орихимэ цепенеет, замерев возле двери, обнимает себя за плечи и ждет заветного звонка, не шевелясь и отвлекаясь только на нужды Хикару.
Звонок в дверь на следующий день после ухода Суйгетсу разливается зловещей трелью по всей квартире. Орихимэ старательно отгоняет в сторону плохое предчувствие и кидается к дверному глазку.

Разочарование сжимает горло липкой ладонью.

- Сакура? – ее голос, когда она открыла дверь своей бывшей одногруппнице, не должен был звучать удивленно, но в голове Орихимэ слишком много вопросов, чтобы хотя бы попытаться придать ему привычной холодности и отстраненности.
как ты нашла нас - ударяется о ребра первый вопрос.
что ты здесь делаешь - вместо крови приливает к ушам второй.
почему ты не Суйгетсу - немного детский и обиженный риторический вопрос, похожий на растоптанные фиалки, сброшенные со стола.

[AVA]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0329/1f/ef7343ad1215d06d16cf55552d53e51f.png[/AVA]
[NIC]Takami Orihime[/NIC]
[SGN][/SGN]
[STA]hummingbird[/STA]

тінь сонця - місяцю мій
Все, кто когда-то были дороги Орихимэ, все исчезали из ее жизни. Не сказать, что таковых людей у нее было много – целых трое – но для такой, как Орихимэ, это целая бесконечность.

Ей был дорог ее старший брат; Йо вытащил ее из рушащейся оранжереи, обнимал тогда всю ночь и не уходил никуда, в отличие от родителей. Мать и слова не сказала, когда увидела вернувшихся детей, вела себя так, будто они с песочницы во дворе вернулись, а не из объятий смерти. Горшочек с нежно-розовыми фиалками, к которым на самом деле тянула руки женщина, стоял на столе на самом видном месте; они потом упадут со стола совершенно случайно через неделю или около того – всякое случается ведь. Отец и не в курсе всего происходящего был, посокрушался только, что с оранжереей так получилось и все. На этом все закончилось.
Орихимэ даже не плакала тогда, слишком сильно было осознание того, что своим любящим родителям она на самом деле не нужна. Какой-то недолговечный цветок в таком же недолговечном горше был гораздо важнее! Девочка сжимала ладони на рубашке брата и, оцепенев, молчала. Утром они вдвоем долго разжимали ее затекшие ладони, и именно в тот момент Орихимэ поняла, что единственный человек, кому она нужна – это ее брат. Он всегда поддерживал ее, защитил тогда от домогательств отца, кажется, в порыве чувств, выбив мужчине зуб, а после, когда с легкой руки Орихимэ у них не стало и второго родителя, а так же единственного кормильца в семье, Йо перевелся на заочное обучение, чтобы пойти на работу и обеспечивать их маленькую семью.

Он стал первым из троих «избранных» и первый же и ушел. Орихимэ до сих пор не знает, что с ним приключилось, но более чем уверенна в том, что он мертв. Когда она вернулась утром первого дня нового две тысячи тринадцатого года, брата тогда уже не было дома. Казалось, что в этом такого? Он же взрослый мальчик, имеет право отмечать новый год в компании своих друзей, которые у него точно были, в отличие от Орихимэ, но Йо не вернулся на следующий день, а когда девушка решила позвонить ему на мобильный, чтобы выяснить, где же он ходит, мобильный заиграл за закрытой дверью комнаты брата. Вот тогда Орихимэ и поняла, что это все. Конец. Не вернется больше никогда, мертв, кто-то посмел убить его раньше нее.

Но тогда это была, как оказалось, не первая потеря.

Вторым дорогим человеком в жизни Орихимэ был ее босс. Орочимару тогда случайно случился, когда Орихимэ решила утопить все свои страдания в алкоголе. Напиться и забыться, напиться и рассказать обо всем первому встречному, который только пальцем у виска покрутит, мол, напилась, пьянь малолетняя, крыша уже с концами едет. Вот только первым встречным случился Орочимару, который пальцем у виска не крутил, внимательно выслушал все до конца, а после в конце предложил пройти маленький квест, чтобы получить работу. Орихимэ уцепилась за эту призрачную соломинку помощи, потому что она устала. Устала быть несчастной, жалеть себя и тихо ненавидеть весь мир. В Ото и под крылом Орочимару она стала его персональным киллером, устраняя ему неугодных и одновременно удовлетворяла все тайные желания своей душонки. Постепенно Орочимару стал смыслом ее жизни, человеком, за которого она отдала бы свою собственную жизнь и чуть это и не сделала тогда, октябрьской ночью в темном переулке. Она защищала его, не смотря на то, что несколькими днями ранее он наказывал ее за ошибку, а он тогда произнес всего несколько слов, благодаря которым Орихимэ навсегда уверилась в правильности своего выбора – идти за боссом до самого конца.

В последний раз она его видела в канун Рождества, пожалуй, довольно эмоциональная последняя встреча – Орочимару приставлял к ее спине пистолет, а после, когда Орихимэ уже была готова к тому, что последует выстрел и ее существование, которое вертелось только вокруг босса, закончится, Орочимару удивил ее еще больше, подарив ей кулон. Который девушка носила не снимая, а после спрятала в коробку из-под обуви, рядом с осколками телефона брата, который Орихимэ разбила о стену, когда приехала домой после посещения Суйгетсу в больнице.
Она узнала, что Орочимару мертв, на следующий день после того, как услышала звонящий телефон брата в его комнате. Орочимару мертв. Умер в новогоднюю ночь. Его больше не существует. У Орихимэ больше нет брата. У Орихимэ больше нет ее смысла жизни и работы. Впору поджигать квартиру и вешаться, но нет.

У Орихимэ был Суйгетсу. Тупая амеба, как она его ласково называла в течение тех нескольких лет, что работала на Орочимару. Человек, который бесил ее, и у них это было взаимно. Так страстно, жарко и горячо, что аж искры летали от каждого их разговора. Человек, который первым навестил ее в больнице, после того, как она очнулась после избиения, человек, с которым они вместе почти встретили Новый Год, разойдясь за пять минут до «боя курантов». Тот, кто медленно и почти незаметно проникал в ее мысли, постепенно занимая все пространство, тот, кого она пришла подбодрить тогда в ноябре, потому что это было нужно ему, а не ей, что уже было из ряда вон выходящее.
Она узнала, что его сбила машина почти сразу после того, как они распрощались. Праздник для всех обычных людей превратился для Орихимэ в тройную трагедию. К счастью, Суйгетсу выжил, потому что Орихимэ тогда действительно покончила бы с собой, но выжил без памяти. В Новом Году для девушки начался сложный период жизни, который заключался в поиске новой работы (телохранитель младшего Учихи и все еще на службе Ото), в помощи Суйгетсу адаптироваться (она забрала его к себе домой, не желая оставаться наедине со своими демонами и отпускать его, чтобы с ним случилось что еще похуже) и еще в много чем, что заключалось в неверии Кабуто и принятии Суйгетсу за шпиона.

Но они выжили. Физически и морально. Выстояли, открылись друг другу полностью, Суйгетсу принял и полюбил ребенка, делал все для них. Орихимэ была счастлива. Орихимэ любила. И старательно отгоняла в сторону мысли о том, что по уже сложившейся традиции Суйгетсу тоже когда-то исчезнет из ее жизни.
В этот день, когда Суйгетсу не вернулся из магазина, что-то в глубине ее подсознания уже все поняло, но глупая Орихимэ позволила себе надеяться. И вот появилась Сакура, которая несколькими словами начала все рушить.
- Тебе есть с кем оставить ребенка? Ты нужна в морге.
Если бы не это, Орихимэ непременно обратила бы внимание на то, как изменилась Сакура. Как потух ее взгляд и волосы уже не такие яркие. Какие у нее мешки под глазами и усталость, которая пытается согнуть ее плечи. Но слово «морг» вкупе с долгим отсутствием Суйгетсу накачивает вены жидким азотом.
- Не с кем, - коротко отвечает Орихимэ и, оставив дверь открытую, а Сакуру на пороге, отправляется переодеться и собрать ребенка. Они с Сакурой идут к своему пункту назначения молча и даже Хикару притих на руках Орихимэ, забавляясь ее длинными локонами, тихо гудя что-то понятное только ему.

Орихимэ должна удивляться тому, как Сакура нашла ее квартиру (ведь Суйгетсу не умер, нет), как она еще жива в таком ужасе и почему вообще решила прийти вызвать ее на опознание какого-то трупа (не Суйгетсу!). Вспоминать былые деньки, потому что каждая встреча с Сакурой была шедевральной и запоминающейся (а эта таковой не будет), отпускать колкие шуточки или просто поговорить о жизни. Но они в тишине добрались до здания, чудом не нарвавшись на дневные перестрелки и Орихимэ, оттягивая время до неизбежности, сообщила, что не понесет ребенка, как бы она его не ненавидела, вниз к трупам. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы найти свободную медсестру, которая согласилась присмотреть за Хикару, а потом Орихимэ дальше некуда тянуть время. Тем более, зачем, если там лежит не Суйгетсу?

Сакура ведет ее за собой, к койке, которая стоит почти в центре помещения. На койке лежит кто-то прикрытый белой простыней. Чей-то муж, сын, любимый парень, но не ее Суйгетсу.
Орихимэ не замечает злого взгляда Сакуры, которым она одаривает свою ассистентку. Ей вниманием целиком и полностью завладел этот кто-то. Она сейчас поднимет простыню, скажет, что это какой-то незнакомый ей человек и вернется домой, где их с Хикару уже будет ждать встревоженный Суйгетсу.

Не будет.

Потому что Суйгетсу ждет ее здесь. Мертвый. Изуродованный так, что Орихимэ чувствует, как подступают к ее глазам горькие слезы. Но лицо совсем не тронуто, будто специально оставили для лучшего опознания, спокойное и наконец-то умиротворенное.
Орихимэ чувствует взгляд Сакуры, которая ждет от нее хоть какой-то реакции – чтобы не творилось внутри Орихимэ, девушка никогда не позволяла своим эмоциям взять верх, оттого и лицо ее сейчас похоже на безэмоциональную маску, словно бездушная кукла.
Девушка закрывает глаза, загоняя слёзы обратно, опускает простыню на лицо Суйгетсу и поворачивается к Сакуре.
- Где бумажка с адресом? - для Орихимэ она жизненно необходима. Ее писал Суйгетсу, своим чуть кривоватым почерком со скачущими буквами – последствия аварии – он держал ее в руках, постоянно носил при себе. Орихимэ спрячет эту бумажку в коробочку особенных вещей, потому что третий и последний дорогой ей человек ушел из ее жизни.
[AVA]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0329/1f/ef7343ad1215d06d16cf55552d53e51f.png[/AVA]
[NIC]Takami Orihime[/NIC]
[SGN][/SGN]
[STA]hummingbird[/STA]