Его вырвали из привычной среды, и он даже не помнил, как переступил порог, оставляющий позади комфорт прогретой комнаты, навстречу леденящему дыханию пустоты. Это никогда не было инициативой Корво, приходить сюда, также как и не в его власти – отказать приглашению. Воин не боялся Бездны, хоть и знал, что когда-то станет таким же застывшим отображением минувшего, частью истории, которую впитывает в себя сущность. Он ступает вперед, покорно ожидая появления мистического хозяина здешних мест. Зачем я здесь? Задается лишь одним вопросом Лорд-Защитник. Память воскрешает мягкий голос, разливающийся, почти осязаемо, по всем уголкам реальности, баюкающий любой инстинкт и подавляющий волю к бегству. Чем дальше ступает Аттано, тем удивительней одиноко ощущает себя, потерянный, словно отбившийся от группы, сам того не желая. Ему приходят на ум другие вопросы, пока он ищет правильный путь, прижимая к груди ладонь с отметиной, что заходится призрачным свечением.
Была ли Бездна живой? Или она всего лишь продолжение Чужого, его колыбель. Что если, до появления времени, она была частью мира, а когда люди начали стремительно сеять семена жгучей ненависти, решила спрятаться от алчных глаз. В одном она была постоянной, посторонним здесь не было места, и гостям не было дано как-то вносить коррективы. Звуки здесь были приглушенными, словно под толщей воды, доносились отовсюду пения китов, и свет с трудом прорывался через рябь. Солнце восходящее переламывалось где-то за сотни ярдов, окрашивало землю пропитанную кровью в более бледные оттенки. В Бездне не было такого, чтоб хоть что-то осталось в тени, как зависшие в воздухе куски мостовой, так и вполне ощущающего силу притяжения Корво. Она была сферой и причудливым механизмом, что не снился даже гениальному уму Джоплина. Удивительное сочетание искалеченных законов физики с тонкой нитью магии, крепко держащей хрупкость многовекового полотна. То, что видел Корво, лишь небольшой клочок, кокетливо приоткрытый только для него. Все, что было доступно его глазам, прошлое, что нельзя переменить, а оттого, больно разгорячающее легкие, которые разрывал концентрированный воздух. Для Корво каждый небольшой островок в архипелаге лазурного марева был чудовищным напоминанием, от которого нельзя было отвести взгляд. Другие, они также хотели отвернуться, но что-то приковывало их, как отлитую медью полую статую. Чувства так же гудели в пустоте внутри них?
Аттано останавливается на самом краю обрыва, внизу причудливо играет в бликах кит, и отражается высоко над его головой. Два кита или обман зрения? Мужчина проводит по своим бокам руками, никакого оружия с ним нет. Стало быть, что-то вырвало его прямо из беспокойного сна, так быстро, что его реакции не хватило, забрать самое важное для стражника. Хотя, казалось, зачем здесь клинки или пистолеты, всего лишь излишек привычки. С ним нет и сердца, что бьется в унисон с его собственным, были моменты, когда он прижимался к нему губами, пытаясь унять боль, объяснение которой он не находил. Корво сосредотачивается, и через мгновение переносится на соседний парящий клочок земли. Здесь затаились две фигурки в декорациях Боттл-стрит.
Все его путешествия в Бездну объединяла одна неизменная истина – он был тут один. А сейчас вдруг одна из застывших статуй передвинулась, и всегда молчаливый Аттано не сдержал возгласа:
– Постойте! 

Аттано улыбается, значит, ему не показалось. Корво, прежде чем последовать за тенью, прикоснулся пальцами к лицу, и вместо прохладного металла ощутил немного липкую от испарины кожу. Он удивился, не сколько тому, как сильно сроднился с плотно прилегающей к контуру лица маску, сколько желанию найти что-то, что смогло бы оставить его личность инкогнито. Он не знал, кто ждет его, разочарование давало свои плоды, Аттано предпочитал теперь проверять, не единожды, и лишь потом доверять. Он забегает наперед, размышляя, стал бы человек, попавший в пустыни Бездны проявлять агрессивность или быть опасным противником. Раньше ему не доводилось встречать никого, кроме черноглазого духа. 
Хоть в Дануолле и пренебрегались суеверия, любой человек, бывало, ощущал в груди прохладное скопление соли, режущее и отдающее болью – предвестник чего-то опасного, присутствие чего-то незримого. Нечто похожее зародилось в его легких, но оно быстро пропало. Он доверился случаю, решив последовать возгласу. Случай, к сожалению, сколько не проверяй на лояльность, никогда не выдаст своих коварных намерений, и не скажет, какая сторона монеты выпадет, слепым глазом поглядывая на блестящий круг прижатый к руке. Корво не стал ничего делать, увидят его лицо, и пусть, у него не было времени мастерить из ворота каркас, скрывающий челюсть и нос, на бандитский манер.
Он ступает вперед, ориентируясь теперь по холодному отблеску размытых очертаний силуэта, который указывал ему путь. Метка горит по своему контуру, каждый раз когда он ловко перемахивает широкие пропасти, ведущие к погибели. Однажды он сорвался, слишком поторопившись, очнулся, через мгновение, припав на одном колене посреди мраморной беседки, ощущая легкую тошноту и дезориентацию.  Никто не объяснил ему, подарок это или закономерность, он и не спрашивал. Корво оборачивается на проделанный путь, задержался, отступив в середину пустынной земли. Казалось, реальность решила над ним немного подшутить, навсегда спрятав пласты земли с тонкими корешками устремленными вниз, покачивающимися от слабого дуновения ветерка, который редко достигал стоящего на островке. Пути назад нет, говорит Бездна в единственной форме, в которой способна передать послание. Корво не выказывает никакого беспокойства. Развернувшись на каблуках, он идет к кромке, вскидывает руку вверх, и уже отталкиваясь, растворяется в эфирном воздухе, пропитанном специфичным ароматом водорослей и соленой воды.

Когда он настиг ее, Корво не знал, пыталась ли найти она выход отсюда или ждала человека, который разрубил тишину напополам. Опасливо, стражник обернулся, чтоб проверить, не исчез ли путь, стоило только его ногам оторваться от поверхности. Нет, теперь они не меняли месторасположения и не растворялись фантомом. Эта цепочка островков была нейтральной, никаких очертаний Дануолла, степная пустошь, что в полдень месяца тепла заливается песнью обитающих в траве насекомых. Каркасы города где-то там, виднеются как марево в глазах истощенного от жажды, заплутавшего и уже видящего галлюцинации. Ведь города там нет.
Корво поклонился в приветствии. Он не стал сразу называться, выдавая имя свое, присваивать себе положение встречающего, и если не владельца земель, то хотя бы знающего местность. Он знает также мало о Бездне, сколько много знает о нем Чужой. Он задает первый вопрос, который смаковал на кончике языка.
– Как вы сюда попали?
Он не знал, откуда она, одежда была непохожей ни на одну ему знакомую. Может чужеземка. Сословие ее также оставалось загадкой, как и точный или приблизительный возраст. Корво мог описать ее как молодую женщину. Также он затруднялся ответить, друг она или враг.

Отредактировано Corvo Attano (16.06.15 05:24:08)