«Свободные штаты» можно много за что ненавидеть. От крупномасштабных проблем переходить к более мелким, житейским, жаловаться на шум под окнами или же на лежащий там же мусор, как-то забывая о том, что сам же его туда выкинул. Плевать себе под ноги и возмущаться на разруху в стране. Портить себе жизнь, при этом обвиняя в не самом лучшем существовании властей. Создавать себе проблемы. Хорошо быть такими людьми. У некоторых так жить не получается, потому что проблемы придумывать не приходится, а неприятности из разряда мифологической случайности становятся суровой действительностью. От них никуда не уйдёшь на самом-то деле. Остаётся только бороться и не подавать виду, что всё из рук вон плохо. У Джонни Гэта месяц назад умерла горячо любимая жена, и он понятия не имеет, как жить дальше. А кому-то стало скучно и он, лёжа на диване перед телевизором, придумал себе трагедию вселенского масштаба, и окажись Джонни рядом со словами «что случилось?», ответом бы ему послужило «ты не поймёшь». Конечно, он не поймёт. Его трагедия реальна, в отличие от этой. Выдуманной. Иллюзорной.

«Свободные штаты» можно ненавидеть за легальное пиво и нелегальную травку. За запах мочи в подворотнях и подземных переходах. За смурные лица людей, за их манеру гадить самим себе же. Лично Джонни ненавидел Америку за тупой закон, запрещающий принимать спиртное на улицах. Даже если эта улица находится в трёх шагах от бара, из которого его только что вытолкали с презентованной бутылкой виски и просьбой больше там не появляться. Бармен оказался понятливый. Не желающий самому себе и заведению лишних проблем. Он даже не стал вызывать полицию, несмотря на то, что имел на это полное право, ведь под одной с ним крышей какой-то пьяный ненормальный затеял драку с не менее ненормальными, которые пытались вымогать у него деньги. Этим «ненормальным» был Джонни в чертовски плохом настроении. Поэтому отбитых кулаков, разбитой губы и халявного пойла ему было достаточно, чтобы уйти самому без претензий. И тут же нарваться на патруль.

- Охуенно, - комментирует про себя Гэт и нарочито делает щедрый глоток с горла даже после того, как свет фар выхватывает его силуэт из сырого мрака. Его могли и не заметить, если бы он не нарвался сам, теперь же приходится наблюдать краем глаза, как патрульная машина делает разворот на пустом шоссе и движется ему навстречу, в то время как он сам неспешно ковыляет к ярко освещённой площадке перед супермаркетом. Под ноги попадается пустая баночка из-под содовой, и он пинает её куда-то в сторону плавно приближающегося полицейского корыта; баночка со звоном проскакивает добрых метров пять и замирает в последнем прыжке, запинаясь о лежачего полицейского. В это время на улицах царит такая тишина, что Джонни готов поклясться в том, что слышит, как работает трансформатор, призванный поддерживать бесперебойность в освещении магазина до самого утра, несмотря на то, что тот уже закрыт.

Они встречаются у ступенек супермаркета, несмотря на то, что парковаться возле пожарных гидрантов запрещено всем, включая полицейский патруль. И это правило распространяется, конечно же, на всех, кроме легавых. Но Джонни на это плевать. Он и так никогда не оплачивает свои штрафы, потому что у него каждую неделю новая машина. А вот более честным гражданам с этим труднее, конечно. Также ему плевать на то, что демонстративно остановившийся автомобиль сейчас даёт задний ход, пытаясь следовать за ним так же назойливо, как неудавшийся пикапер за предметом своего вожделения. Недостаёт только «эй, красотка, давай познакомимся?» В конечном итоге у водителя лопается терпение, и Джонни слышит щелчок открывающейся дверцы, но всё ещё продолжает свой путь, никуда не спеша, но при этом и не останавливаясь. И только после того, как ему в спину прилетает «мистер, позвольте отнять у вас пару секунд», он оборачивается через плечо.

Навстречу ему идёт молодой офицер, демонстрирует свой значок, здоровается и смотрит с таким видом, словно никогда в жизни не принимал алкоголя, на что Джонни демонстративно отпивает из бутылки ещё раз и понимающе кивает на вопрос о том, знает ли он, что пить спиртное в общественных местах запрещено. Конечно, он знает. И делает это нарочно, потому как ему сейчас наплевать абсолютно на всё, что происходит вокруг. И уж тем более на то, что какой-то сопляк, только-только окончивший полицейскую академию, собирается выписать ему штраф и конфисковать честно заработанный виски. Но он покорно следует за ним вплоть до машины, потому что теперь наверняка знает, как развлечь себя этим вечером. Вернее, куда выплеснуть так и не нашедшую выхода ярость, не желающую ждать момента икс, разъедающую изнутри, отравляющую разум и сны. Джонни хорошо помнит лица тех, кто отнял у него самое дорогое. И на их беду, он никогда и никого не прощает. И если он надумал мстить, то его не остановит даже сама смерть.

В салоне патруля есть ещё кто-то, и это явно не полицейский. Пока офицер занимается оформлением штрафа, Джонни отходит на пару шагов, чтобы лучше рассмотреть сидящего на заднем сидении человека. Им оказывается молоденькая девчонка с воробьиным взглядом и немодной стрижкой. Видимо, она сама что-то нарушила, раз её руки заковали в наручники, а саму её оставили скучать в сопровождении двух дегенератов со значками. Чёрт знает, что она сделала. Он сам сможет обо всём её расспросить, после того как выведет из игры офицера и его лениво попивающего кофе из бумажного стаканчика напарника.

Джонни чувствует себя уставшим от всего, что на него навалилось: смерть Иш, кома, удар поддых по «Святым», предательство Дэкстера. Джонни чувствует себя злым из-за того же, и ему просто необходима встряска, иначе злоба разорвёт его изнутри. Барная потасовка не в счёт – он расправился с теми мудаками так же легко, как с назойливыми насекомыми, уделив тем минимум внимания. А вот начистить рожи копам звучит как-то посерьёзнее, если ещё и вспомнить о том, что его вообще-то приговорили к смертной казни, и вообще-то он сбежал из зала суда, кончив судью и пару десятков охранников и рядовых полицейских. То, что его могут не знать в лицо, несколько задевает его самолюбие, но ничего. Если эти парни оправятся, они надолго запомнят того, кто их отметелил. Дождавшись, когда ему протянут штрафной листок, Джонни недобро улыбается и сразмаху бьёт легавому лбом в переносицу. Того заносит, он налетает спиной на открытую дверцу автомобиля, в то время как «святой» хватает его за грудки и бьёт в лобовую ещё раз. Его замешкавшийся напарник выскакивает на улицу, вооружившись электрошокером, но для того, кто привык убивать голыми руками, такая игрушка не создаст помех. Разряд опасно трещит между металлическими усиками, а Джонни не сводит взгляда с легавого, который почему-то боится подойти к нему первым, хотя преимущество очевидно на него стороне – у уличного нападающего в руках разве что недопитая бутылка виски, которой он пожертвует разве что в самом крайнем случае. Тут, видимо, копу надоедает бояться, и он делает резкий выпад вперёд, метя Джонни в грудь, на что он отскакивает в сторону, хватает нападающего за руку и защемляет ту между рамой и дверцей автомобиля. Шокер падает на землю, следом за ним опрокидывается и коп, отправленный кривляться от боли ударом под колено и головой о крышу казённого автомобиля. Пожав плечами Джонни садится за руль, поворачивает ключ в замке зажигания и даёт по газам.

- Можешь расслабиться, - после первого поворота обращается он к сидящей на заднем сидении девчонке, которая почему-то не выскочила на улицу и не пустилась бегом подальше от заварушки. – Это не похищение. Я просто чертовски не люблю копов.

В салоне приглушённо бормочет полицейская волна, и Джонни переключает её на рэп-радиостанцию, делая музыку погромче.

- Так за что тебя повязали-то? – в зеркале заднего вида видна только чёлка и глаза пассажирки, на что «святой» лишь ухмыляется себе под нос. – Что-то очень незаконное? Даже незаконнее избиения полицейских, м?

Он понятия не имеет, куда ему ехать. Просто по городу? Возможно. Но на полицейской тачке далеко не уедешь, система легавых здесь настроена очень неплохо, поэтому лучше её сбросить куда-нибудь в воду, чем кататься по улицам с мигающим, что ёлка под Рождество, хвостом из озверевших копов. И хорошо, если они не пошлют вертолёт. В противном случае всё станет, как в плохом боевике. Пошарив по сидениям и приборной панели, Джонни находит ключи от наручников и кидает их назад, в надежде, что их поймают, после чего, напрочь игнорируя красный свет на перекрёстке, забирает влево и направляется в сторону городских доков. Будет справедливо бросить это корыто там. Не всплывёт ведь всё равно.