| Всякая человеческая жизнь - совершенно непредсказуемая штука, и намерения вернуться домой к ужину - всего лишь хрупкие планы слабого человека, который не знает, что ждет его за порогом дома.
Макс Фрай. Наваждения |
Невозможно представить себе жизнь человека без чудес. Любая, даже, как кажется, самая скучная жизнь по умолчанию до краёв наполнена чудесами, нужно лишь только суметь их разглядеть, откопать. Некоторым приходится всю свою жизнь рыть землю в поисках чуда, когда оно находится прямо у них над головой. Другие же отмахиваются от чудес, словно от назойливых мошек. По идее, Мёнин должен был принадлежать ко второму типу, потому что чудеса окружали его с самого детства, однако он всегда стремился найти что-то новое, неизведанное, ему всегда было мало того, что есть. Он учился создавать свои собственные чудеса, он искал их у себя под носом. И если бы Мёнин родился Гамлетом, то он непременно бы нашёл Шекспира на чердаке собственного замка, в этом сомневаться не нужно. Честно сказать, Мёнин-Гамлет ни в коем случае не ограничился бы одним-единственным Шекспиром, это слишком скучно. На том же чердаке должны были играть в карты все драматурги прошлого и будущего, никак не меньше. Можно ещё добавить тех, кто так и не написал ни одной пьесы, хотя очень хотел. Но это, пожалуй, по вкусу. Но если бы Мёнин-Гамлет вдруг очень сильно поссорился бы с Судьбой и та бы подкинула ему только Шекспира, да ещё и не в самом лучшем состоянии, он бы ни сколько не огорчился: один Шекспир лучше, чем ни одного Шекспира.
Другое дело, что Мёнин не очень-то хотел родиться Гамлетом.
~~~
В те времена, когда случилась эта история, король Мёнин был не таким, каким он является сейчас. Конечно, спустя тысячелетия он так и не утратил свою жизнерадостность, некоторую детскость и умение искренне удивляться, однако с возрастом он научился контролировать себя, вернее будет сказать, свои желания, как явные, так и скрытые, и своё могущество. Это то, что должен уметь каждый Вершитель, если он не хочет навредить окружающим ему людям, Мирам и самому себе в первую очередь. Но раньше Мёнин был другим.
Тогда он ещё был молодым Королём, совсем недавно взошедшим на престол. Всего лишь несколько лет правления – это ничто, причём, как в Мире Паука, где продолжительность жизни людей составляет всего лишь примерно 70 лет, так и в Мире Стержня, где даже самый неумелый маг живёт в среднем 300 лет, и не из-за того, что специально поддерживает свои жизненные силы. Просто так устроена эта реальность, люди здесь от природы живут несколько столетий. Что уж говорить о могущественных колдунах и Вершителях, таким личностям и миллениум – не срок. Но вернёмся к Мёнину. Тогда он ещё не в полной мере ощущал различия между принцем и королём. Разве что обязанностей стало больше и бесполезных церемоний, но больше ничего не изменилось. На первых порах Мёнин с энтузиазмом взялся за работу с бумагами, вникал в суть королевского бытия, но рутина надоела ему уже через две недели. К концу первого месяца правления Мёнин ещё держался, но уже не получал от этого никакого удовольствия. К счастью, Мёнину не было скучно жить в целом: он изучал Истинную Магию, что доставляло насказанное наслаждение. А в свободное от работы и занятий время Мёнин блуждал по своему городу.
Тогда Ехо был небольшим городом, хотя, даже по нынешним меркам его нельзя было назвать маленьким. Мёнин, изменив обличие, блуждал по улочкам родного города, любовался новыми домами. Эти улочки и дома потом станут «Старым Городом», но сейчас они были совсем молодыми.
Кроме блужданий по городу, Мёнин развлекался прогулками по собственному замку. Замок Рулх был построен по велению самого короля Мёнина, так как бывшая королевская резиденция, Замок Холоми, не приняла его. Впрочем, душераздирающую историю об отношениях Мёнина и камней можно оставить до лучших времён. Главное, что Замок Рулх был построен и совершенно не противился проживанию в себе королевской особы. Свой замок Мёнин любил, поэтому мог часами бродить по залам, коридорам и лестницам. Но однажды судьба занесла его в достаточно странное место в замке. Это была кладовая. Интересно, как быстро она заполнилась какими-то старыми ненужными вещами, которые «жалко выкинуть». Мёнин был склонен думать, что кладовые сами собой появляются в домах и живут по каким-то своим законам и принципам, а хозяевам дома разрешается лишь наблюдать и иногда брать необходимые вещи оттуда. Вот и в Замке Рулх нашлась кладовая, а в кладовой была дверь. Совсем небольшая, тёмная, пыльная дверь. Именно эта неприметность и привлекла внимание короля. Мёнин дёрнул за неё и оказался в Лабиринте, который позже был назван в его честь.
Лабиринт был странным местом. Мёнин мог в нём блуждать очень долго, вскоре это стало его любимым дворцовым развлечением. В то время, как прочие короли выходили прогуляться в одиночестве в сад или парк, Мёнин уходил в кладовую, откуда попадал в Лабиринт. Иногда он встречал здесь живых людей, но так и не понял, живут ли эти люди по-настоящему в каком-то Мире или же они – вечные пленники Лабиринта. Две вещи Мёнин мог сказать точно. Во-первых, ему не удавалось отыскать этих людей, когда он попадал в эти Миры, а не в их обрывки. Во-вторых, людям этим жилось хорошо (или хотя бы неплохо), а, значит, волноваться не о чем.
Лабиринт, как правило, был миролюбив по отношению к Мёнину, хотя к другим своим гостям он зачастую относился враждебно. Король редко попадал в какие-то опасные места, а если и попадал, то рядом всегда было то, чем можно защититься или же просто выход. Выходы и входы в Лабиринте – это отдельная тема. Попасть в сам Лабиринт просто – через дверь в кладовой королевской резиденции. Чтобы перейти из реальности в реальность, нужно было всего-навсего пройти через дверь. Любую дверь. Обычную дверь, арку, калитку в заборе, окно, даже какие-то самодельные проходы всегда срабатывали. Есть, конечно, и другой способ попасть в иной мир: можно умереть в обломке какой-то Вселенной. Но, скажем прямо, приятного в этом мало. Если путнику без разницы, куда переместится, то Лабиринт будет сам его направлять в какие-то Миры, хотя этим процессом можно управлять: достаточно представить перед собой очертания Мира, куда хочешь попасть. Собственно, домой из Лабиринта именно так и возвращаются, потому что даже если Лабиринт тебя принимает, навряд ли он по своей воле отпустит тебя.
Лабиринт, когда о нём стало известно, достаточно быстро оброс множеством легенд и получил имя Мёнина (тогда король уже не правил в Ехо). Лабиринт по праву считался опасным местом, потому что неопытные и неудачливые путники зачастую терялись в нём навечно и о судьбе их ничего неизвестно.
Мёнину однажды посчастливилось встретиться с одной такой заблудшей душой: молодая женщина, видимо, очень понравилась Лабиринту, потому он не захотел её отпускать, что бы та не представляла перед внутренним взором, пытаясь открыть очередную дверь. Она всегда оказывалась в одной и той же реальности: просторный зал с высокими окнами и красивыми картинами на стенах. Здесь всегда было чисто и убрано, хотя пленница ни разу не брала в руки тряпку. В этом зале она жила, словно королева. Она никогда ни в чем не нуждалась: Лабиринт предоставлял ей воду, еду и развлечения. Она научилась играть на музыкальных инструментах и писала стихи, которые не очень понравились Мёнину, однако об этом он ей прямо не сказал. Более того, она могла даже общаться с настоящим, живым Миром, посредством записок, которые она складывала в самолётики и пускала в полёт через окно. Самолётики эти прилетали к её друзьям и родным, поэтому они знали, что с ней всё хорошо. До тех пор, пока они были живы, они общались с ней таким же образом: пускали бумажные самолётики с записками в свои окна. Они всегда долетали до девушки. Но она никак не могла выбраться домой. Ни сама, ни с чьей-либо помощью. Лабиринт не хотел отпускать её, а она уже давно сбилась со счёта, сколько лет провела в плену у него. Когда к ней приходили письма, на них стояла дата, поэтому женщина могла считать, сколько лет прошло дома (от первого до последнего письма прошел 61 год), а когда самолётики перестали прилетать, всё слилось в единый поток времени. Как ни странно, за это время женщина нисколько не постарела. Мёнину очень хотелось, чтобы у неё всё было хорошо. И он до сих пор надеется, что желания Вершителя было достаточно, чтобы Лабиринт отпустил свою гостью, но проверить это король никак не может, вернее, не хочет – а вдруг нет? А узнать о том, что бедняжка до сих пор живёт птичкой в золотой клетке, Мёнину не очень хочется.
Лабиринта боятся. Никто не хочет туда по доброй воле заходить (кроме некоторых личностей, таких как Мёнин или Гуриг VIII, который посчастливилось стать «друзьями» Лабиринта), потому что никто не знает, что их там ждёт. С некоторыми людьми после прогулок по Лабиринту случаются странные преобразования, как это случилось с сэром Максом. Хотя Мёнин придерживается мнения, что навык перемещаться между мирами с помощью обычных дверей был у сэра Макса всегда, Лабиринт просто помог этот талант обнаружить. Мёнин, кстати, тоже умеет так перемещаться между Мирами и даже круче, но этому он научился сам. Да и есть мало вещей, которых Мёнин не умеет – Вершителю по плечу почти всё.
~~~
В тот день Мёнин остался в своём замке. Было раннее утро. Небо из тёмно-синего уже давно превратилось в нежно-голубое и постепенно светлело, окрашивая свою восточную часть в сиреневые оттенки. Рассветное солнце выползало из-за горизонта, пуская по все стороны свои розовые и желтые лучи. Первые как раз и раскрашивали небо, а вторые, словно молодые котята, бегали по улочкам Ехо, заглядывая в дома, в лавки, играясь на мостовых в догонялки. От их ласкового прикосновения река Хурон начинала сверкать, словно бы все ночные звёзды спустились в воду, чтобы там выспаться и вновь взлететь вечером на небо.
Вместе с солнцем просыпались столичные «жаворонки». Мёнин, к слову, не интересовался флорой и фауной своего Мира, потому не мог точно сказать, есть ли в Мире Стержня птицы жаворонки и совы (последние были очень похожи на буривухов, кстати говоря). Эти слова он подцепил из путешествий по другим мирам, и ему понравилось так называть людей, в зависимости от того, когда они просыпаются. «Жаворонки» открывали свои трактиры и магазины. И весь мир замирал в предчувствии, когда же наконец-то все двери откроются перед горожанами. Из дверей и окон трактиров на улицы выльются запахи еды, из магазинов – бумаги и старых, пыльных, но романтических вещей – антиквариат люди ценили в любое время. Когда «жаворонки» просыпались, засыпали «совы». «Совы» забирали с собой в постель всю романтику ночи, которой им никогда не было достаточно. Прогулявшись по ночному Ехо наяву, «совы» бродили по своему городу и во сне.
Мёнина умиротворяла подобная картина, которую он мог наблюдать каждое утро из окна Замка Рулх. Но сегодня всю ночь он не мог уснуть. Мир вокруг будто бы стал звонким, словно кто-то рассыпал стеклянные шарики по каменному полу. Мёнин знал, что это означает. Такой он воспринимает реальность, когда его терзает некое предчувствие. Он похож на птицу перед грозой: летает близко к земле и старается понять, что же будет дальше. Только полёт ему заменяло хождение по залам и коридорам. Сейчас Мёнин выглядел так, как всегда должен выглядеть: молодой мужчина с пушистыми тёмными волосами, одетый так, как того требует придворная мода, а на голове – шляпа, заменяющая корону. Не было причины изменять свою внешность: королю не предстояла никакая встреча, перед которой можно волноваться. Король изменял внешность по старому совету, который ему дали, когда он был ещё принцем (и очень стеснительным для своего положения): добрый человек сказал, что если изменить внешность, то связывать слова в предложения будет проще, потому что волнение сразу же уйдет. Совет ни разу не подвёл Мёнина, но сейчас не было нужды им пользоваться, потому все, кто был сейчас в замке, могли видеть истинное лицо своего короля.
Отредактировано Mönin (13.06.15 18:49:22)
morgana pendragon
sebastian castellanos
desmond miles
marceline abadeer
delsin rowe
ruvik
