Благими намерениями выстелена дорога в ад.
В школе дети изучают анатомию, препарируя лягушек и мышей. В лабораториях на животных тестируют косметику и лекарства.  Прикрываются лозунгами вроде «от этого зависит наше будущее» или «нужно уметь жертвовать чем-то во благо высшей цели».  Те немногие, кто так и не смог смириться с подобным раскладом вещей, рисуют плакаты и выходят на улицы. Они говорят решительное «нет» издевательствам над живыми существами, выдвигая требование прекратить эксперименты. Никто из них не догадывается, какого рода исследования проводятся в «Армахем Технолоджи».
Харлану Уэйду выпала возможность сделать поистине невероятное открытие. Он и его коллеги стоят на пороге сенсации, но хранят оную в строгой тайне, подальше от любопытных ушей и глаз. Здесь, в Саркофаге, лежит Альма Уэйд. Девушка, уже в юном возрасте показывающая необычайной мощи телепатические навыки, а в дальнейшем – оружие в умелых руках своего отца. Именно по его инициативе ребенка уже в трехлетнем возрасте тестируют и активно исследуют – естественно, ради будущего, ради высокой цели. Они играют с огнем, нельзя же надеяться, что все так просто сойдет им с рук? Слишком много на себя берут, слишком большие надежды возлагают на систему защиты, на Саркофаг, который ограждает Альму от внешнего мира и якобы не позволит ей вырваться на свободу. В этом действительно есть рациональное зерно, да и на практике ожидания подтверждаются: покинуть свое «убежище» девушка не может. Во всяком случае, самостоятельно.
Магнето добирается до Саркофага прежде, чем охрана успевает остановить его. Он пытается не создавать лишнего шума, но некоторых на пути к цели приходится устранить. Можно сказать, они умерли ради будущего. Будущего таких, как Альма. Они больше никогда не увидят солнечного света, зато у Уэйд будет возможность наверстать упущенное. Эрику нужно, чтобы это случилось. Ему нужно освободить монстра, чтобы с его помощью остановить других монстров. Эта борьба длится уже, кажется, долгие века. Это борьба за выживание, а выживает, как известно, сильнейший.
Коридоры, темные и затхлые, спутываются в причудливый фавнов лабиринт, являя взору Магнето все новые и новые закоулки, открывая перед ним множество неприметных с виду дверей. Здесь несложно заблудиться, но Леншерр, наконец, находит ту самую, нужную дверь. Он не знает, как выглядит Саркофаг и уж точно не может ручаться, что Альму удастся освободить, не прилагая значительных усилий.
Лаборатория воистину огромна, в центре – гигантский шар, словно висящий в воздухе. Эрик глядит по сторонам, осматривается, затем решительно ступает внутрь. Гулким эхом отдаются звуки шагов. Дверь за ним закрывается наглухо, так, чтобы им никто не мог помешать. Это уже достижение – ему удалось добраться сюда без особых приключений, если все и дальше пойдет так гладко, значит, сегодня его день.
Фатальная ошибка.
До того момента, как Леншерр поймет это, остается около пяти минут.
А пока он рассматривает причудливый шар, в котором, вероятно, держат девушку. Сооружение воистину гениальное, с технической точки зрения, да и защиту не так уж просто устранить. Он пытается сконцентрироваться на электромагнитных полях, предположительно охраняющих шар. Поле действительно мощное, и требуется немало усилий, чтобы его ослабить. Тем не менее, он продолжает бороться, стремясь довести начатое до конца.
Нужно было остановиться еще тогда, когда в голову приходит мысль: что-то не так.
Он ощущает сильный электромагнитный импульс, практически валится с ног. Голова раскалывается и все мышцы становятся ватными, наливаются свинцом и невидимая сила словно тянет его вниз, к зыбкому дну. Очертания предметов размываются, и, наверное, Эрик теряет сознание, потому что внезапно проваливается в черноту.
Получилось?
Так он думает, когда приходит в себя, но ощущение нереальности происходящего наталкивает на противоположные мысли. Что могло случиться? И если он сейчас не в лаборатории «Армахема», то где же? Что это за место? Пустота окутывает его липкими темными щупальцами, погружая в своеобразный вакуум, где только он и его мысли, и бездна, грозящаяся поглотить его сознание. На смену замешательству приходит страх, за ним – гнев. Он чувствует себя затравленным зверем, запертым в клетке, откуда нет и никогда не будет выхода. Не будучи уверенным в реальности происходящего, он все же мечется, силясь вырваться из цепких пут этой странной реальности, но его попытки обречены на провал. Ничего металлического поблизости тоже нет – проверял – и это не способствует поднятию настроения.
Ощущая чье-то незримое присутствие, Магнето всё ещё продолжает твердить себе, что происходящее – просто дурной сон. Загвоздка лишь в том, что он сам в это не верит.

Эрик никогда не считал, что переоценивает свои возможности. Он умел смотреть на вещи достаточно трезво, подмечая, под силу ему то или иное задание, и не обернется ли слишком глобальная миссия не менее глобальным провалом. Очевидно, сегодня он допустил серьёзный промах. Проигнорировав внутреннее чутьё, которое уже с самого утра подсказывало ему, что что-то может пойти не так, он совершил нечто катастрофически неразумное. Естественно, он не рассчитывал на то, что потеряет контроль над ситуацией. Всё было проработано до мельчайших деталей, план здания пришлось выучить наизусть, при этом постоянно держа его в голове, все действия продумывались наперёд и были рассчитаны на определённое количество времени, вплоть до секунды. Леншерр знал все особенности охранной системы, был осведомлён об экспериментах, которые проводили над дочерью Уэйда. Учитывая всё это, уверенность в достижении желаемой цели прилагалась априори, придавала, конечно же, смелости и лишала всякого страха. Зря.
Теперь, когда он едва ли отдает себе отчет в происходящем, не может даже банально сориентироваться в пространстве, вслед за гневом рождаются сомнения: а готов ли он к войне, готов ли повести за собой толпу могущественных мутантов, если не может справиться с одним? Впрочем, и эти мысли скоро тонут в водовороте сказочных ощущений, что дарит Леншерру его новая знакомая. Хотел ведь как лучше, – проносится где-то в голове, – для тебя же старался. По всей видимости, Альма стараний не оценила, ну а Эрику придётся ещё побороться за своё личное пространство.... и, кстати, за собственную жизнь. В сознании его ярко пульсирует мысль о том, что с минуты на минуту сюда заявится охрана. Пускай ему удалось проникнуть практически незамеченным, это не означает, что ему дадут выбраться отсюда живым. Теперь помимо очевидной угрозы в лице вышеупомянутых охранников вырисовывается весьма мрачная перспектива застрять то ли в мозгу у телепата, то ли в своем собственном. К слову, состояние не слишком приятное, и вряд ли Леншерр смог бы сейчас поступить так, как того требовала сложившаяся ситуация. Хотя первичное ощущение потери связи с реальностью постепенно отступает, как и лёгкое головокружение и ускользающая из-под ног почва, всё-таки следует признать очевидное: Альме каким-то образом удалось взять мозг Магнето под контроль, и это уж точно ничего хорошего не предвещает.
Происходящее всё же здорово выбивает из колеи: в какой-то момент кажется, что он даже не осознаёт зачем и как попал сюда. В следующий миг ясность мышления возвращается, и мысли начинают течь стремительно, то и дело путаясь между собой от такой молниеносной скорости. Воспоминания сегодняшнего дня переплетаются со старыми, отложенными в самые дальние уголки сознания и покрытые ветхой пылью. Он видит себя, в последний раз просматривающим схему строения Армахема, и схема эта вспыхивает, светится, как яркая неоновая вывеска на поверхности сознания: наверняка, Альме не составит труда это заметить. Леншерр скорее инстинктивно, чем осознанно пытается сопротивляться нежеланному телепатическому контакту. За те многие годы, что он провёл бок-о-бок с телепатами, он научился блокировать некоторые мысли, пряча и перекрывая их другими, более броскими, но менее содержательными и значимыми образами. Сейчас Эрик сопротивляется скорее по инерции, ведь не стоит труда сообразить, что Альма сумеет ослабить его и докопаться до наиболее важной информации. О да, он буквально чувствует, как она роется в его мыслях – ищет что-то? – и с каждой секундой бороться с её напором становится всё сложнее. Эта безмолвная игра, которую они ведут, могла бы длиться вечно, но у Альмы, похоже, другие планы. Её голос Магнето слышит отчетливей, чем остальные звуки, он заглушает поток бессвязных видений и мыслей, отвлекает. Хороший манёвр – разговорить его, чтобы внимание рассеялось и рыться в мозгу стало ещё легче. Эрик, само собой, не собирается сдаваться.
Ему кажется, он даже видит её: вот цепочка из мокрых следов на полу, всё выглядит чертовски реальным, и он бы даже поверил в это, если бы не осознавал, что имеет дело с телепатом. Что же там, по ту сторону этого мира, в том месте, куда она так любезно приглашает его? Эрик бы рад отказаться и поскорее уйти, но невидимые путы крепко держат, не позволяя развеять иллюзию и сделать хоть шаг назад. Похоже, он всё-таки зашёл слишком далеко. Но в данных обстоятельствах попытки пренебречь гостеприимством могут оказаться плачевными.
– Я... – его собственный голос звучит странно, такое ощущение, что в ушах – вата, и это поначалу несколько сбивает с толку. Он замирает, прислушиваясь, начинает сначала: – Я пришёл, чтобы... – недосказанные слова застревают в горле, превращаясь в хрип, на него что-то давит, голова даёт о себе знать диким приступом боли. Он чувствует жар, исходящий от её сознания, инстинктивно пытается сопротивляться любым её действиям, но в конце-концов оказывается загнанным в ловушку.
«Я пришёл, чтобы помочь тебе» – хочет сказать он, но голос всё ещё не слушается, а он слишком измотан, чтобы транслировать свои мысли. Тут-то Леншерр понимает, что это начало конца. Пытаясь ухватиться за ускользающую реальность, он прокручивает в голове воспоминания, так или иначе связанные с наиболее значимыми аспектами его жизни. Все они невольно перетекают в чужое сознание.
Он помнит, как впервые оказывается в пределах своей жуткой тюрьмы, как его разлучают с родителями и он остаётся совсем один, среди обезумевших, изувеченных людей, обреченных здесь умирать. Он не хочет умирать, не хочет становиться таким, как они. Каждый новый день приносит ему новое испытание, но каждый вечер он засыпает с твёрдой уверенностью, что на утро откроет глаза и будет бороться дальше.
Он помнит, как впервые покидает территорию лагеря, как оказывается на желанной свободе. Сердце грозится выскочить из груди, а на смену захлёстывающему восторгу и ликованию приходит страх. Эрик не сомневается в том, что сможет победить и его, но он растерян: что теперь? Куда идти? Где прятаться? Больше всего на свете он боится, что это всего лишь сон и сейчас он проснётся на полу своей тюрьмы, почувствует удушающий запах гнили от разлагающихся заживо людей. Он покрепче сжимает пистолет, и не замечает, как металл начинает плавиться в руках.
Он помнит лица людей, которых убивал: они мелькают перед мысленным взором, стремительно проносятся мимо него и гаснут во мраке. Невозможно вспомнить, как и кого он убил первым, это всегда казалось привычным и естественным, словно он родился уже запрограмированным на убийство. Когда трупы врагов складываются у его ног, он не ощущает ничего, кроме удовлетворения, но этого мучительно мало, ему нужно больше, глобальнее, поэтому из обыкновенного убийцы, мстящего за своих родителей, Эрик превращается в лидера террористической организации.
Он вспоминает тот день, когда впервые проводит собрание Братства. Те идеи, что он пытается донести до мира, они обещают помочь воплотить в реальность. Он надеется, они пойдут за ним в огонь и воду, и сам в свою очередь сделает всё для того, чтобы достичь желаемого. Леншерр помнит первые попытки Братства встать на ноги в новом составе, так, словно это было сегодня. Он помнит первые неудачи и победы, помнит каждого нового мутанта, что приходил к нему, предлагая помощь и содействие. Он вспоминает, как находил их и сам: обычно не составляло труда доказать, что вместе с ним будет безопаснее. Эрик давал шанс каждому, он не любил выступать против своих, хотя кое-кем тоже приходилось жертвовать... Но он был уверен, что вскоре его простят и поймут. По всей видимости, Альма пока понять не может. Возможно ли, что она чувствует, сколько смерти и разрушения уже принёс миру её незваный гость? Тем не менее, он пытается поднять белый флаг.
Я – не один из них, – думает он, – я не провожу экспериментов. Я сам – жертва экспериментов. Меня кололи, резали и били, и всё это из чисто научного интереса. Я не хочу, чтобы это случилось с кем-то ещё. Мы не должны стоять и ждать, пока нас перебьют, как животных на скотобойне. Мне нужно, чтобы ты услышала меня, Альма.
Это лишь часть правды. Красивая, благородная сторона. Он знает, что не сможет спасти всех. Поэтому выбирает наиболее выгодных. Наиболее могущественных и полезных. Это не значит, что он не сожалеет о других, о тех, кого не удается спасти, но приходится делать нелёгкий выбор.
И если причины, по которым Магнето отважился проникнуть в Армахем, вполне очевидны, то причины, по которым Альма решила устроить ему увлекательное путешествие, остаются непонятными. Предположительно, она хочет защитить себя, пускай даже пока не знает от чего и от кого. Лучшая защита – нападение, но как подобная тактика отразится на сознании самого Эрика? Он пока не уверен, что вообще выйдет отсюда целым и невредимым. Пока всё, что она видит, всего лишь поток воспоминаний, но коли она доберётся до тайн и страхов, ситуация может усугубиться.
Леншерру лишь хочется, чтобы она правильно поняла его. Тогда, возможно, они оба смогут выбраться.