Широкий проулок, в который Макс решилась свернуть с оживлённой улицы, пах бензином и гниющей в лужах листвой. На часах, наверное, было около одиннадцати вечера, судя по потемневшему небу и охладевшему воздуху, но в таких местах не очень хочется доставать телефон, чтобы взглянуть на время, потому что телефона можно запросто лишиться.
Наступающий по всем фронтам ноябрь продолжал наглеть, и как-то не вышло удержаться от возможности взять больничный и укатить в Сиэтл, к семье. Слишком много странных вещей произошло вокруг за последнее время, и Макс порядком вымотало, что занудная история о студентке с задвигами начала напоминать фильмы, в конце которых главный герой оказывается сумасшедшим.
Зная наперёд о событиях будущего, считаешь себя самым умным, думаешь, что сможешь отредактировать реальность так, чтобы извлечь выгоду из каждой прожитой минуты, но на деле, чёрт возьми, это ведёт лишь к ещё худшим последствиям. Только спасение Хлои было однозначно добрым делом: если бы пришлось, как в "Дне Сурка", проживать тот день, час или конкретные минуты бесконечно, Макс бы продолжила вытаскивать подругу из всего этого дерьма раз за разом, какие бы проблемы за этим не последовали. Просто моментами она уставала геройствовать; после всего пережитого понятия правильного и неправильного смешались и единственно верным выходом оказалось ни во что не вмешиваться. Себе дороже.
Подростки много чего скрывают от родителей: проблемы с наркотой, алкоголем и сигаретами, плохую учебную успеваемость, неугодные старшему поколению отношения. Это заставляет кровь кипеть, испытывать адреналин, проявлять бунтарские качества, это клёво, в конце концов. И вполне нормально - хотеть жить на полную катушку, когда тебе восемнадцать. Макс почти всегда была адекватной для своих лет, хотя смутно подозревала, что её родители лучше отнеслись бы к заявлению вроде "я курю", чем к "я Эммет Браун". А может быть, сочли бы второе логичным продолжением первого.
Жаль, что нельзя поделиться с мамой вещами типа "я видела, как чувак из академии, которого ты не знаешь, почти пристрелил мою знакомую, но не волнуйся, она осталась жива благодаря тому, что я предотвратила выстрел" или "ураган должен был сравнять город с землёй и прикончить всех жителей, но не волнуйся, тут тоже всё ок". Как трудно, когда родителям не известно, какая дочь молодец. Тогда они бы не сидели на работе сейчас, а бросили дела и сорвались встречать её на вокзале, а заодно захватили с собой покушать, сюсюкались бы всю дорогу до дома. Этого не хватает, и наверстать уже не выйдет: раз уж они отправили Макс жить одну в другом городе (пусть даже в общежитии и под надзором преподавателей), теперь ярлык взрослой и самостоятельной уже не содрать. Несмотря на то, что пора нести ответственность за себя и оставить в прошлом детские капризы, отпустить тот факт, что взрослые всё время были рядом и могли оберегать её раньше, но не сейчас, сложнее, чем кажется. Как бы не хотелось, это не может продолжаться вечно, а от страха неопределённости давно пора избавиться.
Но, может быть, не сегодня. Не стоило Макс пытаться блеснуть смелостью и определённо не надо было сворачивать в пути в незнакомый проулок. Пусть поначалу тихая улица, одна из немногих незнакомых в районе, показалась отличным способом срезать дорогу до дома, на самом деле это не было лучшим решением для столь позднего часа. Мало того, что она несколько раз прошлась по лужам в лёгких кроссовках, так ещё и подозрительные звуки и шорохи по сторонам подначивали паранойю. Хотя Колфилд не торопилась орать в пустоту перед собой нервное "энибади хир?", потому что если и хир, то ей от этого лучше не станет: из того мусорного контейнера, что остался где-то позади, может выскочить бездомный. Или разбуженная незваной гостьей огромная радиоактивная челокрыса, - на всякий случай она обернулась, чтобы убедиться, что позади никого нет. Но кто-то там был, - от вида чужого силуэта сердце пропустило удар, - и не спеша приближался.
В этом минус больших городов - у них есть развитая система преступности. Раздолье для грабителей и маньяков-убийц: знакомые места, проверенные помощники, отточенные схемы. Планы слишком идеальны, чтобы провалиться.
За месяцы, проведённые в Аркадия Бэй, Макс успела привыкнуть к относительному спокойствию в плане подстерегающих за углом опасностей. Несмотря на периодические перемещения во времени и то, как по собственной вине она попадала в ситуации, где от каждого движения зависит нечто нереально важное, в этом не было вины города; разве что он расположился слишком удобно для погодных аномалий. Но в Аркадия Бэй всё-таки была такая уютная стабильность, которой не мог похвастаться Сиэтл. Никаких полицейских сирен по вечерам, ругающихся за тонкой стеной соседей и прочего в этом духе. Будет грустно, если тот тип прикончит её сейчас; стоило только привыкнуть к неуязвимости и вот, пожалуйста.
Он окликает её, или говорит что-то себе под нос, или отвечает на звонок - Макс не вслушивается в речь, ей становится жутковато от собственного положения. Не долго думая, она вытягивает руку перед собой, чтобы отмотать время на момент до того, как решилась сократить дорогу. Даже если там не было опасно, от перестраховки ещё никто не умирал.
Всё вокруг послушно замирает на мгновение: где-то впереди на десяток метров сдаёт назад полицейская машина, а проскочившая в конце улицы лохматая кошка семенит обратно в дыру в кирпичной кладке здания, но тут же снова выскакивает оттуда. Место, на котором Макс только что стояла, становится дальше от силы на метр.
Вторая попытка тоже отбрасывает только на пару секунд назад, третья вообще не венчается успехом.
Так уже было раньше, когда нужно было помочь Кейт, и ничего не работало - только голова раскалывалась, словно по ней нещадно колотили молотком:
- Нельзя пользоваться магией вне Аркадии? - девушка смазывает рукой идущую из носа кровь и ускоряет шаг в противоположную незнакомцу сторону. Раз нельзя свалить с помощью суперсилы, которая на поверку не такая уж и супер-, без проблем, она может уйти по-человечески. Пора перестать рассчитывать только на на икс-ген.
Но с той стороны улицы тоже появляется фигура и теперь уже Макс чётко слышит из-за спины весёлое "Эй, куда ты спешишь?", и этот расслабленный тон не значит ничего хорошего. Не знакомиться же с ней собираются в тёмной подворотне.
Вокруг никаких пожарных лестниц, и все пути для отступления отрезаны;
- Давай же, - Макс, плюнув на глупый вид со стороны, пробует перемотку снова и снова, пока головной болью не кроет так сильно, что толком не получается устоять на ногах. Результат всё-таки выходит, но вместо того, чтобы остановить время, как это уже бывало, Макс делает что-то другое, непонятное.По крайней мере, заваливаясь на землю, она чувствует не мокрый и холодный асфальт, а твёрдый ворс ковра.