Со смерти доктора Грубера прошло уже почти три недели. Герберт не сумел попасть на похороны своего ближайшего коллеги и наставника: он был арестован по подозрению в убийстве и провёл в полицейском участке больше двух недель, снова и снова отвечая на одни и те же вопросы.
  Уэст быстро понял, что хотя официально он был лишь подозреваемым, все вокруг считали его убийцей, вина которого была очевидна и нуждалась в подтверждении лишь по вине бюрократии (видите ли, требовались весомые доказательства, а не просто домыслы). Это приводило Герберта в ярость. Его, человека, который изобрёл лекарство от смерти и хотел спасать людей, обвиняли в убийстве. Поначалу на допросах Уэст срывался и начинал кричать в лицо детективам. Как они смели даже предполагать, что он мог убить своего руководителя, которого так уважал? Но через несколько дней изнурительных бесед и пары крепких ударов от полисменов, спровоцированных резкими всплесками гнева и саркастическими замечаниями, Герберт растерял изрядную часть своей дерзости. Ему упорно не хотели поверить, раз за разом оборачивая его слова против него, и постепенно Уэст начал ощущать серьёзное беспокойство, которое граничило со страхом. Что, если его и правда осудят за убийство? Когда в полиции поймут, что добиться признания у них не получится, они наверняка не побрезгуют фальсификацией улик, лишь бы поскорее объявить это странное дело закрытым. Тюремное заключение казалось Уэсту самой ужасной перспективой. Он не сможет продолжать свои исследования. Целые годы будут потрачены впустую.
  Герберт погрузился в мрачное состояние. Он больше не повышал голос на допросах, только устало проговаривал в очередной раз то, что уже повторял многократно. Почему он решил встретиться с доктором Грубером в столь поздний чай? Потому что совершил открытие и знал, что его наставник хотел бы увидеть результаты немедленно. И что же это было за открытие? О, всего лишь особый реагент, способный вернуть к жизни мёртвого. А осведомлён ли он о том, что это невозможно? Глупости. Это возможно. На этом моменте детективы обычно смотрели на Уэста долгим взглядом и, вздохнув, переходили к самому неприятному вопросу. Если доктор умер естественной смертью, зачем нужно было вкалывать в его мёртвое тело какое-то странное вещество? Потому что оно должно было вернуть его к жизни. И вернуло бы, не ошибись он в расчёте дозы.
  Неизвестно, сколько ещё продолжалось бы это безумие, не вмешайся со своим предложением овдовевшая миссис Грубер. Она настаивала на том, что Герберту с его навязчивыми идеями о живых мертвецах место вовсе не в полицейском участке, а в психиатрической клинике. Кажется, дама была не очень-то хорошо осведомлена о проекте своего супруга, что придавало её словам некую ироничность. Тем не менее, прислушавшись к супруге жертвы, Уэста отправили в лечебницу для получения авторитетного мнения о его психическом состоянии. 
  С одной стороны, Герберт был рад переехать из грязной камеры в довольно комфортабельную палату клиники, но на этом все плюсы смены дислокации заканчивались. После первой же беседы со здешними «экспертами» Уэст всерьёз задумался о своих шансах на побег: уж очень невыносимо было отвечать на слишком личные вопросы о детстве, семье, карьере, отношениях с людьми и, конечно, доктором Грубером. К сожалению, скоро Герберт пришёл к выводу, что покинуть клинику без разрешения у него ни за что не получится. Оставалось только лежать без дела на больничной койке, по первому требованию являться для бесед со специалистами и сходить с ума от мысли о том, что он теряет драгоценное время.
  Чувство времени в этом отвратительном месте совершенно терялось. На четвёртый день заключения в клинике Герберту казалось, что прошло уже не меньше месяца. Мысли о работе над реагентом немного развлекали его, но невозможность их зафиксировать (все личные вещи, разумеется, отобрали) не прибавляла энтузиазма. Уэст валялся, заложив руки за голову и закинув обутые в дурацкие больничные кеды ноги на спинку кровати. Сколько ещё его продержат здесь? Бездействие становилось невыносимым.
  Дверь в палату открылась, и Герберт мрачно покосился на вошедшую пожилую даму с целой тележкой разложенных в маленькие стаканчики таблеток. Принудительное лечение? Уэст скривился. Ни за что.
– Уходите. Я не пациент. – Герберт отвернулся и снова уставился в потолок. – И до составления заключения по итогам психиатрической экспертизы можете оставить весь этот ассортимент себе.

Отредактировано Herbert West (19.04.15 19:38:03)